В предновогоднюю пору в камерном театре «АЛЕКО» — «самом южном театре нашего северного города», как он сам себя в шутку позиционирует, — случилась премьера мюзикла под названием «TITANIC. Рейс 14-01». Этот спектакль можно смело считать прекрасным новогодним подарком публике. Сочинили его авторы нашумевшего проекта «Verona» — поэт и драматург главный режиссёр театра Алексей Козырев и композитор Александр Бараев, а поставили Алексей Козырев и Екатерина Самойленко.

Наверное, нет смысла говорить, что у новой работы «АЛЕКО» и одноимённого фильма Джеймса Кэмерона 1997 года, который получил рекордные одиннадцать «Оскаров» и колоссальные сборы в прокате, нет почти ничего общего — как и с одноимённым бродвейским мюзиклом Мори Йестона и Питера Стоуна, гастролирующим по всему миру. Ничего, кроме, разумеется, фабулы, основанной на реальных событиях.

Почти все пассажиры гигантского роскошного океанского лайнера, «корабля мечты», объявленного конструкторами непотопляемым, трагически погибают в первом же рейсе, ставшем последним, после столкновения «Титаника» с айсбергом в Атлантическом океане 14 апреля 1912 года. А те, кому посчастливилось выжить, до конца своих дней вспоминают об этом событии, перебирая в памяти мельчайшие детали и подробности. Воспоминания эти бывают настолько тяжелы и мучительны, что ещё неизвестно, не лучше ли было тогда погибнуть, чем всю жизнь разговаривать с мертвецами и слушать хор их гулких голосов, как это происходит в версии «АЛЕКО»?..

Если влиятельный Голливуд 22 года назад произвел фильм-катастрофу, равного которому до сих пор нет (в героическом и мелодраматическом плане), то скромный петербургский театр на окраине города сотворил сентиментальное музыкальное действо, способное разжалобить всех: от самого предвзятого до совершенно случайного зрителя.

В сюжетных хитросплетениях постановки, где все говорят стихами и действуют по законам скорее оперетты, нежели мюзикла (этот жанр в «АЛЕКО» ещё только осваивают), участвуют совсем другие герои, чем в фильме. У Кэмерона, как известно, все строилось вокруг стремительно развивающейся романтической истории любви бесприданницы Розы и художника Джека (в неподражаемом исполнении Кейт Уинслет и Леонардо Ди Каприо), а рассказ ведется от лица Розы, успевшей постареть и стать бабушкой. В «АЛЕКО» любовных историй и даже треугольников сразу несколько, а в центре — две молоденькие пары: скрипач Тэд (Дмитрий Балашов) и дочь капитана Энни (Натали Козырева), пианист Дени (Андрей Смирнов) и официантка Кети (Анастасия Петрова).

Трогательная Натали Козырева рисует свою героиню не избалованной и капризной красоткой, а чистосердечной и доброй барышней. Энни уговаривает отца взять на борт Тэда: скрипачка Софа как всегда опаздывает, и в оркестре пустует её место. Предприимчивый Тэд, помимо навыков музыканта-самоучки (нот не знает, играет по слуху), обнаруживает незаурядные способности к игре на ударных инструментах, а обаятельный Балашов — прекрасные вокальные и пластические данные.

Безразмерной харизмой обладает самый молодой из участников спектакля Андрей Смирнов: прирождённый синтетический актёр, он смотрится ярко, работает азартно, непринужденно выруливая из мизансценических и технических огрехов, свойственных премьерным показам. У него есть все предпосылки, чтобы в ближайшее время затмить всех нынешних звёзд музыкального театра (главное — остаться самим собой и не «зазвездиться»).

Актёрски хорош и трагикомический дуэт Софы (Анжелика Штыпс) и дирижёра Уоллеса (Вячеслав Штыпс). Софа у Анжелики Штыпс — взбалмошная жизнерадостная особа, по характеру — чистой воды одесситка. У неё в спектакле шикарный сольный выход на сцену через весь зрительный зал. Небрежно подпихивая вниз по лестнице амфитеатра чемоданы и шляпные коробки ножкой, она в обнимку со своей скрипкой и под грохот скатывающегося по ступеням скарба исполняет сложную арию, успевая строить глазки и кокетничать с публикой. Далее в каждом эпизоде, где появляется, она занимает собой все пространство, уморительно подчеркивая в репликах смешные моменты, однако может быть и пронзительно-сдержанной лицом к лицу со смертью…

За атмосферный «морской» видеоарт в спектакле отвечает Виктор Соколов. То, что он придумал, опять же, не идет — и не должно идти — ни в какое сравнение с компьютерной анимацией и визуальными эффектами из знаменитой кинокартины. На сцене, где в экраны превращено буквально все: и занавес, и элементы более чем простых декораций Светланы Мункуевой (несколько щитов-панелей, имитирующих борта лайнера или стены его интерьеров), — изображение более напоминает советскую комбинированную съемку или самостоятельный мультфильм для взрослых, нежели обычный иллюстративный видеоряд, призванный замаскировать недостаток постановочных средств. В этом «мультспектакле» камера юрким дроном врывается во все помещения лайнера, выхватывает крупные планы, разворачивает жизнерадостные или депрессивные панорамы, сочетая различные техники.

Наблюдая за событиями на борту, зритель слушает стихотворный текст, в котором, случается, проскальзывают словечки из лексикона наших дней (не дрейфь, по барабану, унисекс и прочее), наслаждается густым звуком живого вокала (простим театру отсутствие оркестра: площадка не позволяет) и смотрит на волны — темные, тягучие, зловещие — и на дождь — сплошной стеной, непрестанный, мучительный. Сочетание реалистичности и поэтичности картинки склоняет публику к своеобразной медитации. И лишь изредка виды прибоя или океанской бездны сменяются кадрами черно-белой кинохроники — документальных подводных съемок затонувшего судна, достопримечательностей Нью-Йорка с высоты птичьего полета и Америки, свободной страны безграничных возможностей, куда «Титаник» на всех парах нес своих пассажиров, полных надежд на лучшую, долгую, счастливую жизнь.

В этом спектакле совершенно подкупают музыкальные номера. Для мюзикла это логично, однако приходится с некоторым изумлением отмечать: артисты здесь работают не только на достойном профессиональном уровне, но порой даже превосходят в навыках и талантах многих своих коллег из крупных театров (благо «АЛЕКО» считается открытым: здесь всегда рады как свежим силам в составе труппы, так и приглашенным исполнителям). Хореография Искандера Фахрутдинова технична и грамотна: тут и джаз, и модерн, и бальный, и характерный танец. А если рисунок и незамысловат, то лишь потому, что размеры сцены не позволяют особо развернуться. На площадке едва хватает места для одного-двух дуэтов, тем ни менее балетмейстер порой изобретательно умещает на пятачке и целый ансамбль танцующих официантов или моряков.

Но вот чьим именно воспоминаниям внимает зритель, кто из пассажиров этого рейса выжил, кому и зачем изливает душу, остается интригой до самого финала. Загадочная согбенная фигура старца в чёрном плаще с капюшоном, скрывающим лицо, появляется в разные моменты спектакля в кресле на колесах. Инкогнито надтреснутым голосом повторяет: «Как тих и смирен океан…» Тоскующие души погибших проникновенно исполняют композицию, посвященную холодной бездушной Атлантике… А что же зритель? Растроган, конечно.

Мария Кингисепп

Фото: Олег Красавин

Infoskop #268 (январь 2020)